Вечный романтик и неистощимый фантазер, Александр Грин в начале своего творческого пути выпустил сборник рассказов, названный «Загадочные истории». В нем он собрал новеллы, где происходят таинственные и необъяснимые события, а герои с причудливыми именами, живущие в придуманных странах, то и дело сталкиваются с непостижимым и фантастическим. Сборник «Крысолов» можно было бы по праву назвать «Новыми загадочными историями». Здесь Грин предстает перед нами изощренным мастером ребусов, а читатель путешествует вместе с героями книги по разным временам и странам, снова и снова удивляясь неиссякаемому воображению создателя «Алых парусов» и «Блистающего мира».

«Крысолов замыкает цепь величайших поэтических произведений о старом Петербурге-Петрограде, колдовском городе Пушкина, Гоголя, Достоевского, Блока...» (Вера Панова)

Реалистическое описание «революционного» полупустого Петрограда органично переходит в мифическую битву Крысолова и Освободителя (гигантской заморской крысы). Главный герой сталкивается с такой способностью крыс, которые чуть было не заманили его в смертельную ловушку, являясь ему то в образе маленького мальчика, то любимой девушки.

Когда он, наконец, попадает к Крысолову, тот зачитывает ему отрывок из средневековой немецкой книги Эрт Эртруса «Кладовая крысиного короля»: «Коварное и мрачное существо это владеет силами человеческого ума. Оно также обладает тайнами подземелий, где прячется. В его власти изменять свой вид, являясь как человек, с руками и ногами, в одежде, имея лицо, глаза, подобные человеческим и даже не уступаюшие человеку, — как его полный, хотя и не настоящий образ. Крысы могут также причинять неизлечимую болезнь, пользуясь для того средствами, доступными только им. Им благоприятствуют мор, голод, война, наводнение и нашествие

Тогда они собираются под знаком таинственных превращений, действуя, как люди, и ты будешь говорить с ними, не зная, кто это. Они крадут и продают с пользой, удивительной для честного труженика, и обманывают блеском своих одежд и мягкостью речи. Они убивают и жгут, мошенничают и подстерегают; окружают роскошью, едят и пьют довольно и имеют все в изобилии. Золото и серебро есть их любимейшая добыча, а также драгоценные камни, которым отведены хранилища под землей.
— Но довольно читать, — сказал Крысолов, — и вы, конечно, догадываетесь, почему я перевел именно это место».

Э. Арнольди в воспоминаниях «Беллетрист Грин» рассказывает о возникновении замысла рассказа «Крысолов». Э. Арнольди поделился с Грином любопытной историей, участником которой был хорошо знакомый Арнольди человек.«Я заметил, — пишет Арнольди, — что вызвал оживленное внимание Грина.— Знаешь, мне понравился бездействующий телефон, зазвонивший в пустой квартире! — сказал он, когда я закончил. — Я об атом напишу рассказ.Через некоторое время Грин как-то мимоходом сказал мне:— Рассказ о телефоне в пустой квартире я уже пишу! Никаких подробностей к этому он не добавил. Я счел неудобным расспрашивать, хотя меня очень интересовало, что получится из рассказанного мною происшествия. Я представлял себе, что Грин обратит зазвонивший телефон в какую-нибудь кульминацию психологического конфликта.Довольно долго я ничего не слышал о готовящемся рассказе. Потом Грин вдруг поведал мне:— С рассказом о телефоне в пустой квартире получается что-то совсем другое… Но бездействующий телефон все-таки будет звонить!» («Звезда» ј 12, 1963),
Случай с зазвонившим телефоном действительно вошел в рассказ, но фон рассказа переместился. О нем (фоне) рассказывает Вс. Рождественский:«В то время (1920 — 1921 гг. — В. С.) было плоховато не только с едой, но и с пищей для ?буржуйки?» — приходилось довольствоваться щепками и бревнышками, приносимыми с улицы, с окраин города, где еще существовали недоломанные заборы. Выдавались, правда, дрова, но не столь уж часто и не в достаточном количестве. Большим подспорьем служили нам толстенные, облаченные в толстые переплеты конторские книги, которые в изобилии валялись в обширных сводчатых комнатах и переходах пустого банка, находившегося в нижнем этаже нашего огромного дома. Путешествия в этот лабиринт всеми покинутых, заколоченных снаружи помещений были всегда окружены таинственностью и совершались обычно в глубоких сумерках. Грин любил быть предводителем подобных вылазок. Мы долго бродили при свете захваченного нами огарка, поскальзываясь на грудах наваленного всюду бумажного хлама, подбирая все годное и для топки и для писания. Помещение казалось огромным, и в нем легко было заблудиться. Не без труда мы потом выбирались наружу. Когда я читаю один из лучших рассказов А.С. Грина, «Крысолов», мне всегда вспоминается этот опустевший лабиринт коридоров и переходов в тусклом мерцающем свете огарка, среди груд наваленной кучами бумаги, опрокинутых шкафов, сдвинутых в сторону прилавков. И я поражаюсь при этом точности гриновского, на этот раз вполне реалистического описания». (Сборник «Воспоминания об А.С. Грине». Рукопись.)